Множественные вселенные Милтона Эриксона.

Интервью с ректором Московского Института Милтона Эриксона — Гордеевым Михаилом Николаевичем в журнале «Столица Москва» .

В середине девяностых годов на телевизионном канале «Столица» большой популярностью у отечественного зрителя пользовалась программа «Истории, рассказанные на ночь».
Сюжеты, а их было снято более ста, были призваны нести покой и душевное равновесие, снизить высокий градус общественной тревожности, подогреваемой криминалом и повсеместной «чернухой».
Символичным было и время выхода программы в эфир – полночь, когда русский человек традиционно любит предаваться философскому осмыслению бытия, ищет ответы на «вечные» вопросы. Но, как видно, не только это обстоятельство являлось основной причиной.
Вел программу гипнотерапевт Михаил Николаевич Гордеев, ныне возглавляющий Московский Институт Милтона Эриксона, профессор, доктор медицинских наук, кандидат психологических наук.
Мягкий, деликатный стиль взаимодействия профессора Гордеева со зрителем резко контрастировал с директивной, подчас откровенно параноидальной манерой популярных гипнотерапевтов того времени работать с толпой, падкой, как известно, на яркие зрелища.
По прошествии более 20 лет мы вновь встретились с Михаилом Николаевичем Гордеевым, но уже не в качестве телезрителей, а с намерением понять, как стремительно меняющееся российское самосознание трансформирует психотерапевтический запрос в отечественной профессиональной среде, что есть гипноз в его современном понимании и какой вклад в развитие данного процесса вносит Московский Институт Милтона Эриксона, чей новаторский подход в области клинического гипноза в свое время во многом перевернул стандартные представления о гипнотическом трансе и основных принципах психотерапии.
Предваряя возможные ожидания читателя, усматривающего в гипнозе кардинальный метод избавления от всех психологических комплексов и усиления своих психологических защит, наш собеседник предупреждает сразу: чудес не бывает.

2. Дело в том, – говорит профессор Гордеев, – что в случае тех массовых гипнотических внушений, свидетелями которых мы с вами стали в девяностых годах, мы наблюдали гипноз личностей, обладающих ярко выраженным истероидным радикалом.
Не стану утверждать, что перед нами специально разыгрывались постановочные сцены. Но обладатели истерической структуры личности, жаждущие признания и часто обладающие театральностью в действиях, во многом облегчили работу «выдающимся» гипнотизерам. Поскольку в этом случае, что называется, вектор желаний совпал.

– Но предположим, на этой сцене оказалась бы вовсе не истероидная личность? И что, все? Гипноз не удался?

– Как это ни странно прозвучит, но да. Для этого человеку достаточно просто воспротивиться гипнотизированию. Поверьте, это вполне возможно.
Не существует абсолютной власти гипнотизера над гипнотизируемым. Во всяком случае, над психически здоровой, зрелой личностью, способной на рефлексию. Если же речь идет о зависимой, психически надломленной личности, привыкшей быть жертвой внешних обстоятельств, то да, тотальная власть в значительной степени возможна. В силу своей ведомости такой пациент способен легко погрузиться в состояние повышенной внушаемости. Но даже в этом состоянии включается механизм, который Иван Петрович Павлов называл «сторожевым пунктом». И это тот самый механизм, который выводит человека из трансового состояния в критические моменты.
3. Давно доказано, что каждый из нас в течение дня неоднократно входит в транс. Происходит это с частотой приблизительно раз в полтора часа. Таким образом, подобно компьютеру человеческий мозг перезагружается и структурирует подступающую извне информацию. И те состояния глубокой задумчивости, озарения или самопогруженности, в которые мы так или иначе впадаем в течение дня и воспринимаем как нечто разумеющееся, это и есть транс или, если хотите, гипноз.
Но стоит чем-нибудь нарушить этот привычный ритмический вид деятельности, как наш мозг «пробуждается», как под воздействием павловский «сторожевой пункт». Поэтому мне непонятно, что заставляет многих людей по-прежнему видеть в гипнозе некое сверхъявление, подвластное только избранным.
– Но и психотерапевту Милтону Эриксону, подобно другим первопроходцам в психотерапии, некогда пришлось расчищать путь для своего детища. Известно и то, что Зигмунд Фрейд, изучавший гипноз в течение нескольких лет в ведущих психиатрических клиниках Франции и использовавший его в лечении больных, в конечном итоге отказался от его применения.
Милтон Эриксон, тем не менее, продолжал называть свой гипноз клиническим, т.е. медицинским по сути, и говорить об его клинической эффективности. Какие доводы, на ваш взгляд, можно привести в пользу такой убежденности?
– Основным направлением деятельности Милтона Эриксона была прежде всего психотерапия. Но он также работал с соматическими пациентами, чьи физиологические заболевания исходили из психической плоскости.
Мне как врачу и психотерапевту этот механизм взаимовлияния биологии и психики очевиден: как слово способно запустить в теле процесс дальнейших биологических изменений, также и биология в равной степени влияет на состояние психики.

Эриксоновский гипноз, как я уже сказал, кардинально отличается от его классического, «эстрадного» варианта. В данном случае трансовое состояние используется в качестве фона, не более. Ведь в глубокий транс, который является заветным желанием многих гипнотизеров, согласно различным исследованиям, способны войти лишь от 10 до 30 процентов обратившихся за помощью.
4. Эриксон это знал и поэтому стал исследовать иные пути внушения, которые бы вели к бессознательному человека даже без глубокого погружения в гипноз. В этом он опирался на психологические механизмы, позволявшие ему «обойти» сознание, в котором он усматривал мешающий фактор.
Сегодня идеи Эриксона успешно применяются в различных психологических практиках. Для нейролингвистического направления они имеют решающее значение и, можно сказать, эти революционные идеи о коммуникации, ведущей к изменениям, стали одними из основных поворотных пунктов в истории НЛП. Как и некоторые другие методы психотерапии, например, стратегическая семейная терапия, не возникли бы в своей современной форме без Эриксона.
Также важные принципы НЛП, касающиеся терапевтических процессов и роли терапевта, были откорректированы авторами при изучении его работ. Кроме того, Эриксон сильно повлиял на терапевтические стратегии краткосрочной психотерапии.
Самый простой пример применения идей Милтона Эриксона на практике – это переговоры. Так высокая степень внимания наряду с четко выстроенной речевой структурой, в которой наличествуют четкие цели, при правильном использовании поз­воляет незаметно достигать бессознательного оппонента и тем самым способствовать убеждению.
– Не могу не спросить о наиболее ярких образцах гипнологического излечения клиентов из вашей более чем четвертьвековой психотерапевтической практики. Несмотря на будничность вашего рассказа о сути клинического гипноза, эти случаи мне все же видятся как сложные и практически безнадежные с медицинской точки зрения.
– Нет, все и проще, и сложнее одновременно. Чаще всего в гипнотерапии мы имеем дело с психосоматическими заболеваниями. Хотя в качестве наглядной иллюстрации для ответа на заданный вопрос мне вспоминается случай фобии у девочки-подростка. Она неожиданно начала испытывать страх перед своей домашней кошкой, которую сама когда-то принесла в дом еще котенком.
Уже в ходе первых сессий стало очевидно, что вовсе не кошка является причиной страха, а отношения родителей и девочки. И фобия позволяла подростку манипулировать родителями, не являясь реальным запросом.

5. В результате фобия осталась, но исчез страх перед публичными выступлениями, которые вызывали у этой девочки панику и явились основным запросом со стороны бессознательного. Такими окольными путями, через симптом бессознательное девочки сигнализировало об острой потребности признания среди сверстников и поддержки родителей.
Надо сказать, так нередко происходит, что неозвученный и неосознаваемый запрос пациента неожиданно для него решается уже во время сессии.
Но, если у человека нет мотивации для решения жизненных задач, то ему, как ни печально, ничего не поможет.
– Правильно ли я понимаю, что обучиться искусству гипноза может каждый, и что его можно с успехом применять для собственной рефлексии, например? Утверждают, что Эйнштейн в состоянии гипнотического транса открыл теорию относительности, а Черчилль таким образом продлевал период бодрствования во время войны…
– Именно так, поскольку гипноз – это ни какое-то тайное знание, и даже личные психологические особенности гипнолога не играют здесь особой роли. Все, что необходимо человеку, решившему встать на этот путь, – цель, понимание ситуации и целесообразности процесса. Остальное – дело техники.
Что касается тех примеров, которые вы привели, то эриксоновский гипноз незаменим в случае гипнотического самонаведения – идет ли речь о сочинении музыкального произведения либо практике самосозерцания. Подобное состояние во многом сродни просоночному (находясь в нем, Менделеев открыл таблицу химических элементов, а Кекуле – формулу бензольного кольца, положившую начало большой группе органических соединений). Т.е. в гипнотических состояниях человек открывает глубины своей психики и находит в ней все новые ресурсы для решения своих задач.
По сути, эриксоновский гипноз обнажает бессознательное человека, в котором, как считал Эриксон, кроются не только человеческие проблемы (назовем их так), но и их решения.
– Вы являетесь автором ряда книг, в которых содержится руководство по эриксоновскому гипнозу. Выходит, его последователи все должны придерживаться жестких рамок в своей работе, несмотря на всю призрачность психической конструкции пациента?
– Скорее нет. Жестких методологических стандартов в эриксоновском гипнозе не существует. Каждый новый последователь волен вносить в гипноз свою лепту, без необходимости постоянной оглядки на предшественников.
6. Мои книги нацелены на начинающих изучать эриксоновский гипноз, студентов (а я преподаю уже более двадцати лет), это руководство по эриксоновскому гипнозу, его основы. Потому что передача углубленных знаний происходит уже при живом общении, во время моих семинаров. Тематика их включает: различные зависимости, психосоматические расстройства и многие другие вопросы.
– Какие еще из направлений преподаются и применяются в психотерапевтической практике сегодня в возглавляемом вами институте Милтона Эриксона?
– Помимо эриксоновского гипноза и НЛП, это системная семейная психотерапия, юнгианский анализ, системно ориентированная психотерапия, трансперсональное направление, детская и подростковая психология, телесно-энергетические практики, нейрографика, психодрама, а также бизнес-тренинги. Т.е. практически весь спектр индивидуальных и семейных психологических задач.
– В последнее время в России активно обсуждается вопрос об организации прозрачной системы профессиональной психотерапевтической помощи. Как вы прокомментируете эту ситуацию?
– Как остро назревшую! Сегодня на поприще психологии массово пришли люди, не имеющие никакого отношения к профессиональной психотерапии. Интернет пестрит разного рода предложениями о «психологической» помощи, в том числе с помощью гипноза, быстрых и чудодейственных результатах и т.д.
Основной подход таких «специалистов» – быстро ввести человека в транс, дальше, дескать, бессознательное само разберется! А тот факт, что человеческое бессознательное – это сложнейший механизм, требующий специальных знаний, вообще не берется в расчет!
– И в этом плане институт Милтона Эриксона в Москве – это не только священная альма-матер, сохраняющая и транслирующая классические традиции, но и возможность защититься от действий недобросовестных «психологов»…
– Скажу больше: знание основ психологической культуры – независимо от наличия определенных профессиональных целей – позволяет нашим студентам решать те возможные психологические проблемы, с которыми мы ежедневно сталкиваемся в жизни: это общение и с подростками, и с пожилыми людьми, и с коллегами по работе… Не секрет, что все эти социальные группы можно изучать в рамках своих психологических направлений и эффективно взаимодействовать с ними.
Тем самым я питаю надежду, что наши усилия по популяризации профессиональных знаний позволят людям в будущем не прибегать к услугам многочисленных сомнительных «психотерапевтов» и сохранить свое психическое, а в некоторых случаях (будем откровенны!) и физическое здоровье.
Наши семинары дают глубокие представления об индивидуальных психических особенностях отдельной личности в зависимости от ее конкретного психологического, биологического и социального опыта. Ведь как говорил наш Учитель Милтон Эриксон (а московский институт основан при непосредственном участии его прямых учеников), каждый человек – это индивидуальная Вселенная, и процесс ее познания тоже индивидуален.
Завершая словами своего непосредственного наставника Бетти Элис Эриксон (дочери Милтона Эриксона и продолжательницы его учения): «Психотерапевт – это тот костыль, на который больной вначале опирается, но выздоровев, отбрасывает его навсегда». Предпочитаю, чтобы наш пациент как можно быстрее смог отбросить свой «костыль»!