Материнский комплекс и его последствия.
К.Г. Юнг считал, что архетип матери образует основу так называемого комплекса матери. Юнг считает, что сама мать всегда является активным зачинщиком этих нарушений, и в особенности инфантильных неврозов или тех, этиология которых несомненно простирается в раннее детство. Инстинктивная сфера ребенка нарушается, и констелляция архетипов оказываются таковой, что они выступают в качестве чуждого, а зачастую и устрашающего элемента в отношениях между матерью и ребенком. Если, к примеру, ребенок регулярно видит во сне свою сверхзаботливую мать в виде какого-то злого животного или как ведьму, то такое переживание образует раскол в детской душе и тем самым – возможность невроза.
Согласно Юнгу, чтобы стать сознательным, взрослым человеком, мужчина должен изо всех сил бороться со своим материнским комплексом, осознавая, что эта борьба происходит внутри. Иначе он обязательно будет ее проецировать на отношения с женщинами, либо подчиняя себя их желаниям, либо стремясь доминировать над ними,- оба случая свидетельствуют о власти материнского комплекса. В каждом из них у мужчины проявляется его глубинный страх и глубинное стремление «навсегда исчезнуть в материнской утробе».
Ни один мужчина не может стать самим собой, пока не пройдет через конфронтацию со своим материнским комплексом и не привнесет этот опыт вовсе последующие отношения.
Мы знаем, что в аналитической работе важно помочь клиенту разделить мать реальную и архетипическую. То есть какие качества матери присущи реальной, и как именно они оказали влияние на его развитие, а где архетипические проекции. В работе такого рода необходима тщательная оценка отыгрывания переноса и анализ контрпереносных чувств.
Законченный аналитический случай длился с ноября 2007 по апрель 2009. общее количество сессий – 101. Периодичность встреч в начале терапии состояла из двух раз в неделю, а ближе к завершению перешли на раз в неделю. Случай супервизировался у Penny Pickles и А.В.Скавитиной.
Ко мне на консультацию пришел мужчина 32 года. Меня ему рекомендовала моя коллега, он ходил к ней обучаться детскому анализу. Приход его был очень тяжелый, он заблудился, проехал на остановку дальше, звонил мне с уточнением. Это была осень, на улице шел дождь, и когда я открыла дверь, на меня обрушился поток затхлого воздуха. Передо мной стоял мужчина одетый достаточно тепло для этого времени года, вспотевший, мокрый и как следствие, плохо пахнущий. Я почувствовала напряжение связанное с брезгливостью, и попыталась сконцентрироваться на своей мимике, что б не выдать себя. Держался он высокомерно, демонстрируя передо мной все свои достоинства. Педагог психолог, прошел кучу дополнительных программ обучения: гештальт, семейная психотерапия, экзистенциальная психотерапия и т.д. Основной проблемой он обозначил личные проблемы, отсутствие отношений с противоположным полом.
История жизни. Родился в простой семье разнорабочих, есть младшая сестра (младше на 7 лет). Отец пил и умер в 1997 году упав пьяный в метро, «с ним такое часто случалось». О нем он вспоминал только плохое, он испытывал к нему обиду за то, что он бросил его в тот момент, когда он в нем особенно нуждался.
Отец бил мать, и Петя пытался ее защитить, но она сама, с его слов, шла к нему на кулак, считая, что сама во всем виновата. Мать считает контролирующей, она его ни куда не отпускала, говорила, что очень за него боится. Бабушка (мать матери) была такая же, Петя долгое время проводил у нее. О них он говорил, что они мешали ему жить. В детстве, выходя на улицу ему надо было теплей одеваться, а то у бабушки мог начаться астматический приступ от нервов. Любые его попытки быть самостоятельным пресекались, у него выработался страх, что он может быть причиной смерти кого то из близких. Мать так же часто манипулировала своим здоровьем, Петя чувствовал свою не нужность и плакал.
Отношения между матерью и ребенком считаются фундаментальными для дальнейшей жизни. Если базовая потребность в любви фрустрирована, в бессознательное констеллируется образ негативной, отвергающей архетипической матери. Жизнь (включая других людей) воспринимается враждебно, человек ощущает свою никчемность, отсутствие права на существование. Любая ошибка или неловкость провоцирует атаку чувства вины. Д. Холлис в книге «Под тенью Сатурна» подчеркивает, что в условиях, когда множество матерей воспитывают ребенка без отца и в условиях падения отцовского авторитета в современном обществе, величайшее психологическое воздействие на жизнь мужчины, живущего в нормальных условиях, оказывает его мать. Из-за аномалии этого психологического воздействия, которое в той или иной мере остается для нас бессознательным, у мужчин развивается искаженное отношение к четырем основным видам феминности.
Во-первых, мужчины слишком поощряют психологическую власть женщин, то есть они проецируют на женщин огромный эмоциональный заряд своего материнского комплекса. Грубо говоря, это можно выразить так: «Раз у тебя есть грудь, значит, ты женщина. Моя мать была женщиной, Поэтому ты должна быть такой же, как она». Поэтому мужчины, боясь власти женщин, будут стремиться ублажить женщину, управлять ею или вообще избегать выяснения отношений с ней. Поскольку они не в состоянии признать проблемы, связанные с материнским комплексом, и справиться с ними, они просто остаются на уровне отношений, построенных на проекции и основанных на стремлении к власти. Такова главная истина, лежащая в основе так называемой войны полов: страх подменяет эрос властью.
Во-вторых, мужчин приводит в ужас их внутренняя феминность. Они связывают свою чувственную жизнь, свои инстинкты, свою способность проявлять заботу и нежность с характерными качествами женщины и поэтому от нее отстраняются. Одновременно возрастает отстраненность мужчин от своей анимы, что приводит их к глубокому самоотчуждению. По сути, было бы не совсем правильно говорить о феминной составляющей в мужской психике, ибо в действительности анима неотделима от мужской сущности. Мужчины редко раскрывают эту часть своей личности, но они так же, как и женщины, ориентированы и на внешний мир, и на свою внутреннюю жизнь.
В-третьих, так как мужчины столь неуверенно ощущают свою половую идентичность и закрепленные за ними социально-половые роли, они боятся и отрицают те части своей личности, которые не умещаются в узких рамках социальных ограничений. Видя, как эти аспекты их личности проживают другие, они с яростью их отвергают. Первый пример — гомофобия.
В-четвертых, ощущение мужчинами власти феминности постепенно превращается в ее переоценку и в страх перед сексуальностью. Цель отношений, основанных на взаимном согласии, примером которых являются супружеские,- не заботиться друг о друге (ибо это приведет к активизации детско-родительских комплексов), а способствовать личностному развитию супруга и развиваться вместе с ним. Эти значит, что отношения между людьми должны быть диалектическими: это откровенное общение, в котором существуют и компромисс, и личностное развитие. Можно с уверенностью сказать, что секс является одной из связующих нитей между полами. Однако мужчины, которые зачастую испытывают дефицит в чувствах, сводят весь процесс к половому акту и излишне на нем концентрируются.
Подчеркивая особую власть материнского комплекса над мужчинами, которые больше всего тоскуют по заботе и безопасности, Д. Холлис говорит о необходимости мужской травмы. «Мужчинам необходимо нанести травму; только тогда они по-настоящему смогут вступить в мир, ускорится процесс осознания ими происходящего, они смогут решить героическую задачу — покинуть мать и стать хозяевами собственной судьбы». Но для Пети, на тот момент, это была не посильная задача.
На момент обращения Петя проживал в одной квартире с матерью, сестрой и племянницей. Сестра рано вышла замуж за «дебила», и поняв, что жить она с ним не хочет, вернулась домой с дочерью. У них двухкомнатная квартира, и пока сестры не было, Петя жил отдельно в одной из комнат. Мама, при возвращении дочери и внучки, решила отдать им комнату сына, а его переселила к себе. На тот момент, он даже не сопротивлялся, уж очень все убедительно выглядело, «сестра и племянница семья и мы с тобой семья»- звучали слова матери.
Отношения с противоположным полом не складывались достаточно долго, хотя он говорил о подружках, которые его преследовали. О них он отзывался, как о навязчивых, не интересных и они его сексуально не привлекали. Девственности он лишился за полгода до прихода на терапию. Это была скоротечная связь с коллегой по работе, она моложе на пять лет и у нее есть дочь. Он ждал от нее активности, ведь он подарил ей свою девственность, он помог ей не чувствовать себя ужасной матерью, и не смотря на это отношения завершились. Об этих отношениях он говорил — «пять месяцев я примерял на себя образ мужа, понял, что любви нет, дружбы нет, есть уважение».
Действия материнского комплекса различны в зависимости от того, идет ли речь о сыне или дочери. Типичными воздействиями на сына являются гомосексуальность и донжуанство, а при некоторых обстоятельствах и импотенция (здесь однако определяющую роль играет отцовский комплекс).
При гомосексуальности гетеросексуальные компоненты застревают в бессознательной форме на матери, в случае донжуанства – мужчина бессознательно разыскивает мать «в каждой бабе». Воздействия материнского комплекса на сына выражены в идеологии устроения типа Кибелы-Аттиса: самокастрация, безумие и ранняя кончина.
Начальный этап анализа характеризовался нескончаемым потоком детских травматических переживаний, обилием обид и беспомощности. В контрпереносе я чувствовала желание помочь, протянуть руки, убаюкать его. Я видела перед собой травмированного ребенка, который огородил себя нарцисстическими защитами. Мне было важно сохранить модель принимающей матери, той которой у него не было.
Мать – это самое первое женское существо, с которым сталкивается будущий мужчина. При этом у сына простые отношения идентичности или выделяющего себя противостояния постоянно перекрещиваются с факторами эротического притяжения и отталкивания. Из-за этого формирование комплекса матери чрезвычайно усложняется. В чистом и не усложненном виде комплекс матери имеется только у дочери.
Комплекс матери имеет и его положительное действие: в развитии у мужчин вкуса и эстетического чувства, качеств воспитателя (женская способность чувствования).
На протяжении терапии перенос со стороны Пети постоянно менялся. То он меня идеализировал, приписывал мне разные качества, которыми я не обладала, то обрушивался на меня с кучей претензий. Всякий раз я побуждала его к разговору о том, что сейчас происходит, кого он видит сейчас перед собой? Эти разговоры давались ему очень тяжело, он пытался уйти от них в интеллектуализацию. Проговаривая свои негативные чувства он начинал испытывать тревогу, но видя, что я готова их принять, успокаивался. Находясь на том этапе терапии, когда мы подошли очень близко к нарциссической травме, он рассказал о том, что ходил исповедоваться в церковь. Я предложила ему представить, что он общается с Богом без посредников, один на один. О чем бы он мог попросить Бога? Он замер, и мне показалось, что замер и воздух во круг. Воцарилась гробовая тишина, и через какое то время я увидела слезы у него на глазах, и когда они стекая по его лицу начали капать ему на пиджак, у него начался спастический плач. Я увидела перед собой Овидевского Нарцисса смотрящего в ручей в момент, когда слеза падает на зеркальную гладь воды, когда он понимает, кого он видит в отражении. Это был момент просветления, мне хотелось рыдать вместе с ним, я чувствовала ком подкативший к горлу. И когда он смог говорить, он сказал, что «просил бы его только об одном, быть таким же как все, что бы меня не мучило, то, что внутри меня». Это был конец сессии, мы расстались и на следующий раз все мои попытки вернуть его к предыдущей, не увенчались успехом. Мне не хотелось форсировать процесс, я понимала, что нарцисстическая травма самая тяжелая с которой нам приходиться сталкиваться. Но я почувствовала, что на какое то время он стал ближе, перестал закрываться нарцисстическими защитами.
Анимой для него была Настенька из «Морозко». Он описывает ее как смеренную, восторженную, скромную, прилежную, и в то же время решительную и смелую. По сюжету это девушка, живущая с мачехой и приемной сестрой, индифферентным отцом, и с ее интересами ни кто не считается. Конечно, этот образ очень сильно напоминал мне его самого, тот образ, который он пытался скрыть. Он говорил, что должен быть мужиком, и после очередного фиаско с женщинами он говорил о них, как о грязных и порочных. Тень свою он не принимал, просто не хотел ее видеть, закрываясь ощущением своего всемогущества. Он говорил, что в профессии он лучший, просто пока это ни кто не понял. Кумиром для него был Ганнибал Лектор, он хотел быть на него похожим, подчеркнув, что ест он бы ни кого не стал.
Он идентифицировался с персоной, его постоянные учебы были признаком желания совершенствоваться, быть самым лучшим. Он приносил мне свои описания работы с клиентами, свои статьи, пытаясь тем самым показать, какой он хороший, умный. Я была единственной, кто мог поддержать его, ни кому это не было интересно в его семье. При этом мне нужно было удерживать границы и дать понять, что не все идеально, как ему кажется, в его статьях то же.
Надо сказать, что кроме эмоциональной травмы рождения, огромную роль в развитии индивидуальной психологии мужчины играют особые отношения между матерью и ребенком. Чаще всего мужчина испытывает страдания из-за какой-то одной или из-за обеих этих травм. Его ощущение матери будет либо избыточным, либо недостаточным. В первом случае на ребенка неизбежно будут воздействовать потребности матери, ее дезориентированная психология, ее травмы, ее непрожитая жизнь. Ее «избыточность» будет разрушать хрупкие границы его психики и порождать у него чувство бессилия. Это подавление и разрушение будет привнесено во взрослую жизнь, станет проецироваться в основном на женщин и на события в его жизни, и чувство бессилия будет постоянно его преследовать.
Снов на протяжении терапии было не много, что может свидетельствовать о его контроле, страхе соприкоснуться с психотравмирующими ситуациями. В основном это были сны про работу, отношения с коллегами. Один из снов, который он принес в октябре 2008 года, в середине терапевтического процесса. Снилось два меня. Один на работе в приюте, и он очень живой и эмоциональный, другой работает в интернате и ему приходиться исправлять ошибки, кого то другого. Он ждет, что кто то даст ему правильные советы.
Был еще сон про двух мальчиков моющихся в душе, один шалит, брызгается, а второй, пытается у него отобрать душ.
Апрель 2008 года. Я нахожусь в доме, откуда мне нужно забрать мальчика, который себя не адекватно ведет. Я пытаюсь его скрутить, но он вырывается. Приходит санитар и делает ему укол. После он становиться спокойным, я беру его за руку и довожу до отделения.
Эти сны можно итерпретитровать по разному, с одной стороны они отражают желание соединить две расщепленные части, хорошую и плохую. А еще они демонстрируют его травмированную детскую часть.
Ближе к завершению терапии у Пети появилась женщина, на которой он собирался жениться. С матерью наладились отношения, после того, когда он начал отстаивать свои границы, границы своей территории. Он отселил маму к сестре в комнату, которая на тот момент встречалась с мужчиной и по большей части жила у него. Произошло символичное освобождение из темницы образа негативной матери. Сепарируясь от женщин в своей семье, и создав свою территорию его Эго крепчало, возрастал его творческий потенциал.
На этом фоне он решил прекратить терапию, ссылаясь на то, что его запрос о проблеме личностных отношений разрешен. С одной стороны это меня очень порадовало, но с другой я видела сырой, еще не окрепший материал с которым мы работали. Мои попытки про это говорит, успехом не увенчались, он был настойчив, и я побоялась спугнуть окрепшее, но все еще хрупкое Эго. На последней сессии он мне вдруг начал говорить, что он в раздумье, продолжать или завершать терапию. Я понимала о чем это, сепарационная тревога, пыталась его приободрить. Мы долго говорили о возможности вернуться, что я ни куда не денусь. Он начал плакать, я тоже почувствовала прилив слез. Мне всегда было тяжело прощаться, тем более когда это со слезами. Я понимала, как много мне самой дала эта работа, я подводила и свои итоги. Не могу сказать, что была довольна своей работой, у меня осталось ощущение не законченности. Но эта работа была отрезком очень сложного пути, пути моего собственного становления в профессии.
Автор: Трошина Екатерина Юрьевна — кандидат психологических наук, директор Учебного центра «Психоанализа и аналитической психологии», юнгианский психотерапевт, детский психоаналитик, песочный терапевт, рутер IAAP/РОАП., стаж работы – 15 лет.
