Юнгианский подход в рассмотрении образа матери
Образ матери – один из самых глубинных образов человеческой психики. Он находил и продолжает находить свое отражение на протяжении всей истории человечества. Одним из первых способов осмысления этого образа стала Богиня-мать.
Богиня-мать – главное женское божество в большинстве мифологий мира. Как правило, она соотносится с землёй и — более широко — с женским творческим началом в природе. Самые ранние свидетельства о почитания Богини-матери — верхнепалеолитические «Венеры» — статуэтки женщин с подчёркнутыми половыми признаками, явно культового назначения; женские изображения этого типа найдены и в неолитических и энеолитических стоянках. Более поздние представления о Богине-матери связаны в первую очередь с представлениями об изначальной божественной паре, прародителях вселенной и населяющих её существ. Основная характеристика Богини-матери, определяющая её место в мифологической модели мира, — созидательная функция. Именно она рассматривалась как источник жизненной силы и бессмертия как высшего проявления этой силы.
Богиня-мать связана как с дикостью (хаосом), так и с культурой (космосом). Признавая, как и З. Фрейд, решающее значение в регуляции поведения бессознательного, К.Г. Юнг выделил наряду с его личной, индивидуальной формой коллективную, которая никогда не может стать содержанием сознания. Коллективное бессознательное образует автономный психологический фонд, в котором запечатлен передающийся по наследству (через структуру мозга) опыт предшествующих поколений.
Согласно юнгианской теории личности, известной как аналитическая психология, индивидуумы мотивированы интрапсихическими силами и образами, происхождение которых уходит вглубь истории эволюции. Это врожденное бессознательное содержит имеющий глубокие корни духовный материал, который и объясняет присущее всему человечеству стремление к творческому самовыражению и физическому совершенству.
Юнг утверждал, что личность состоит из трех отдельных, но взаимодействующих структур: эго, личного бессознательного и коллективного бессознательного. Содержание коллективного бессознательного складывается благодаря наследственности и одинаково для всего человечества. Коллективное бессознательное состоит из мощных первичных психических образов, так называемых архетипов (буквально, «первичных моделей»). Архетипы — врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом. Среди базовых архетипов, описанных Юнгом, стоят мать, ребенок, герой, мудрец, божество Солнца, плут, Бог и смерть. В архетипах анимы и анимуса находит выражение признание Юнгом врожденной андрогинной природы людей. Анима представляет внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательную женскую сторону, в то время как анимус — внутренний образ мужчины в женщине, ее бессознательная мужская сторона. Эти архетипы частично основаны, на том, что в организме мужчин и женщин вырабатываются и мужские, и женские гормоны. Этот архетип, как считал Юнг, эволюционировал на протяжении многих веков в коллективном бессознательном как результат опыта взаимодействия с противоположным полом. Для гармоничного развития личности мужчина должен выражать свои феминные качества наряду с маскулинными, а женщина должна проявлять свои маскулинные качества, так же как и феминные. Если же эти необходимые атрибуты остаются неразвитыми, результатом явится односторонний рост и функционирование личности.
Анима – это олицетворение всех проявлений женственности в психике мужчины: таких как смутные чувства и настроения, пророческие озарения, восприимчивость к иррациональному, способность любить, тяга к природе и – последнее по порядку, но не по значению — способность контакта с подсознанием.
Индивидуальные проявления мужской анимы складываются, как правило, под воздействием материнских черт. Если мать человека оказывает отрицательное влияние, то его анима чаще всего будет проявляться в раздраженных, подавленных настроениях, состоянии неуверенности, тревоги и повышенной возбудимости. (Однако преодоление подобных негативных воздействий лишь помогает упрочить мужественность). В душе такого мужчины отрицательный образ матери – анима – бесконечно повторяет: «Я никчемен. Все бессмысленно. У других все иначе, чем у меня. Ничто меня не радует». Такие настроения вызывают хандру, страх заболеть, стать импотентом или жертвой несчастного случая. Вся жизнь видится тягостной и печальной. Это может довести человека до самоубийства; анима тогда становится демоном смерти.
Юнгианский аналитик Джеймс Холлис в своей работе «Под тенью Сатурна: мужские психические травмы и их исцеление» показывает, что травма является необходимой, так как мужчины должны покинуть мать и психологически выйти за рамки материнского.
В современном обществе лишь очень немногим людям удается осуществить психологическое отделение от родительской семьи и стать взрослыми.
В первобытном обществе такую функцию выполняла инициация. Она символизировала переход от детской зависимости к самодостаточности взрослого человека. Обряды инициации практически универсальны во всем мире, в их ходе мать передает своего сына мужскому сообществу. Его посвящают в обычаи и правила поведения, принятые среди взрослых мужчин, его принимают как мужчину в свое сообщество, и он должен сыграть свою роль как мужчина.
Обобщенно можно представить шесть стадий переходного ритуала (содержание каждой из них различалось в зависимости от местных условий и традиций):
1) Физическое отделение от родителей, необходимое для начала психологического отделения. Мальчика похищали у родителей старшие соплеменники, которые, надевая маски или раскрашивая лица, перевоплощались в богов или демонов. Внезапность и даже насилие, присущее такому отделению, олицетворяли собой тот факт, что ни один юноша добровольно не расстанется с комфортом домашнего очага.
2) Смерть. Мальчик должен был быть символически похоронен. Юноша переживал символическую смерть детской зависимости.
3) Возрождение, иногда сопровождаемое изменением имени, подтверждая появление на свет нового человека.
4) Обучение – приобретение знаний, которые требовались юноше, чтобы он мог вести себя как взрослый мужчина.
5) Суровое испытание. Мальчик должен был подвергаться мучительным страданиям из-за ухода от домашнего очага, обеспечивающего ему комфорт и защиту. Одной из важнейших целей испытания было научить человека использовать внутренние ресурсы личности. Независимо от того, в какой мере наша социальная жизнь связана с семьей, мы совершаем странствие по ней в одиночестве и должны научиться находить внутренние ресурсы и равновесие, иначе никогда не станем взрослыми.
6) Возвращение в качестве взрослого члена общества. В традиционных культурах ритуалы инициации мальчиков были более развиты, чем ритуалы инициации девочек, ибо ожидалось, что, покинув родную мать, девочки снова вернутся к домашнему очагу. Ритуалы отделения прежде всего касались мальчиков не только из-за особой значимости материнского комплекса в их жизни, но и ввиду ожиданий того, что мальчики покинут природный мир, «инстинктивную» жизнь и уйдут в искусственный, созданный человеком мир цивилизации и культуры.
В традиции переходных ритуалов заключалась большая мудрость, отмечает Д. Холлис, т.к. они непосредственно и глубоко влияли на энергию материнского комплекса, то есть присутствующее у каждого человека чрезвычайно сильное стремление к зависимости. Для преодоления этой инертной силы притяжения требуется осознанное эмоциональное переживание. Ни один здравомыслящий человек не хочет добровольного отделения, а потому психологическая апатия, страх и зависимость начинают приобретать доминирующий или угрожающий характер в нашей жизни. Д. Холлис также подчеркивает, что основную часть информации о себе и о том, что такое жизнь, мужчины получают от женщин. Отсюда следует одна из «великих мужских тайн»: феминность в мужской психике обладает огромной силой. Материнский комплекс — это живущая в каждом из нас аффективно заряженная идея матери. Она ощущается как потребность в тепле, привязанности и заботе. Когда при первом соприкосновении с жизнью эти потребности человека (или хотя бы большинство из них) удовлетворяются, он чувствует свою сопричастность жизни, ощущает, что есть место, где он будет защищен и окружен заботой.
Многие женщины стремятся к тому, чтобы прожить не прожитую ими жизнь через жизнь своих сыновей. Развитию анимуса этих женщин, то есть внутренней маскулинности, определяющей их уверенность в себе, компетентность и возможности, часто препятствовали заложенные в культуре полоролевые ограничения. Следовательно, эти женщины пытались косвенно реализовать свои возможности через своих сыновей. Психическая инфляция, которую способна вызвать любовь и опека безоглядно преданной матери, иногда может завести мужчин на такую высоту, на которую они сами никогда бы не поднялись. Такую роль сыграли матери в жизни многих известных мужчин. Согласно предположению Юнга, непрожитая жизнь родителя может стать для ребенка величайшим бременем. Таким образом, часто мужчину настойчиво, молча и бессознательно ведет к успеху психологически неразвитый материнский анимус. В глубине психики такие слепые амбиции мужчин управляются теневой энергией материнского комплекса. Часто женщина, которая не жила своей жизнью и осталась с неразвитым анимусом, пытается сохранить психологическую власть над сыном.
Д. Холлис отмечает: «в терапевтической практике мне встречалось немало мужчин, которые испытывали столь сильную потребность в материнской заботе и внимании, что им было суждено оставаться неудовлетворенными своими женами. Хотя совершенно ясно, что женщины не хотят превращаться в матерей для своих мужей, ясно и то, что многие мужчины стараются добиться от жены безусловного принятия и заботливого отношения, присущего «хорошей» матери. Я видел много мужчин, супружеские отношения которых по разным причинам уже давно зашли в тупик, но при этом они не могли сохранять спокойствие даже при мысли о разводе. Мысль о расставании вселяла ужас в ребенка, покидающего дом, чтобы сделать шаг в неизвестное. Особенно тяжелым грузом становилась сексуальность, связанная с удовлетворением инфантильной потребности в заботе и телесном контакте. С течением времени женщины все больше и больше устают от заботы о своих маленьких мальчиках, а мальчикам становится все труднее покинуть родительский дом и стать взрослыми, ибо ни каждый отец в отдельности, ни все они вместе взятые не могут указать им верный путь.
Когда мужчина ощущает эту динамику притяжения — отталкивания, связанную с материнским комплексом, он склонен примешивать это воздействие к своим отношениям с реальной женщиной. Поскольку в близких отношениях мужчина часто испытывает регрессию, превращая в мать своего партнера и бессознательно требуя, чтобы она была для него хорошей грудью он боится и подавляет женщину словно, установив над ней контроль, он сможет совладать со своим подспудным страхом. Грустная история отношения мужчин к женщинам служит убедительным тому доказательством». При правильном воспитании и психическом развитии для мужчины быть мужчиной — значит ощущать спокойствие в отношениях с внутренней феминностью. Если же его страх осознан только частично, он проецируется на всех, прежде всего на женщин и гомосексуалистов. Испытывая этот необъяснимый страх, мужчина остается маленьким мальчиком, как и мужчина, который ждет, что женщина станет для него матерью. И тот, и другой невольно подчинились материнской власти, отрицая, что внутри них существует и другая, не менее сильная энергия.
Одна из величайших задач в развитии мужчины – достичь здорового отделения от родной матери. Вместе с тем у него должно развиться осознание важности образа архетипической матери. В отличие от дочери, сыну не хватает первичной идентификации с матерью, в особенности когда он начинает отделяться от нее психологически. Во взрослой жизни остатки изначальной проблемы отношения привязанности/отделения сохраняются во внутреннем образе мужской анимы.
Дж. Холлис отмечает: «Пока мужчина не сможет признать свою зависимость, которая, говоря иначе, является зависимостью внутреннего ребенка, он будет либо тщетно пытаться найти опору в нездоровых отношениях с материнским суррогатом, либо испытывать гнев в отношении жены или подруги, которая не отвечает его требованиям. Большинству мужчин должно было бы стать стыдно при одном лишь допущении, что они ищут мать в жене или подруге, но, если у них не получается отделить свои детские отношения с матерью от реальных отношений с женщиной, они будут периодически отыгрывать старый, регрессивный сценарий».
Архетип матери как фактор, детерминирующий установки на супружеские связи.
По Юнгу, архетип матери бесконечно разнообразен в своих проявлениях. Носительницей архетипа в первую очередь является конкретная мать, потому что ребенок поначалу живет с ней в исключительной бессознательной идентичности. Следующими по важности являются бабушка, мачеха, свекровь (теща); далее идет любая женщина, с которой человек состоит в каких-либо отношениях. Множество вариаций архетипа матери обнаруживает мифология: мать, которая является в образе девушки в мифе о Деметре и Kope; мать, которая одновременно является и возлюбленной, как в мифе о Кибеле и Алисе. Другие символы матери в переносном смысле присутствуют вещах, выражающих цель стремления человека к спасению: рай, царство божье, небесный Иерусалим. Вещи, вызывающие набожность или чувство благовения также могут быть материнскими символами. Этот архетип часто ассоциируется с местам или вещами, которые символизируют плодородие и изобилие.
Все эти символы могут иметь как позитивное, благоприятное значение, так и негативное, связанное со злом. Эту амбивалентность (двоякость) можно видеть в богинях судьбы Мойра, Граи, Норны). Злыми символами являются ведьма, дракон (любое животное или пресмыкающееся, такое как большая рыба или змея), могила, саркофаг, глубокие воды, смерть, привидения и домовые. Этот список, конечно, не полон.
С этим архетипом ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие; магическая власть женщины мудрость и духовное возвышение, превосходящее пределы разума; любой полезный инстинкт или порыв; все, что отличается, добротой, заботливостью или поддержкой и способствует росту и плодородию.
В негативном плане архетип матери может означать нечто тайное, загадочное, темно; бездну, мир мертвых, все поглощающее, искушающее и отравляющее, т.е. то, что вселяет ужас и что неизбежно, как судьба. Образ матери мужской психологии по своему характеру полностью отличается от женского. Для женщины мать олицетворяет ее собственную сознательную жизнь, обусловленную полом. Но для мужчины мать олицетворяет нечто чуждое, нечто, что ему все же предстоит испытать и что наполнено образами, скрытыми в бессознательном. По этой причине образ матери у мужчины существенно отличается от образа матери у женщины.
Для мужчины мать самого начала имеет явный символический смысл, чем, вероятно, и объясняется проявляющаяся у него сильная тенденция идеализировать ее. Человек идеализирует тогда, когда испытывает тайный страх быть изгнанным. Но то, чего он боится, есть бессознательное с его магическим влиянием.
В то время как для мужчины мать имеет символическое значение, для женщины она становится символом только в ходе ее психологического развития. В мужской психологии господствует такой тип образа матери, как Урания (духовный) тогда как у женщины чаще всего встречается хтонический тип (или Мать-Земля). В отличие от мужчины женщина может идентифицироваться непосредственно с Матерью- Землей.
Материнский комплекс и его последствия.
К.Г. Юнг считал, что архетип матери образует основу так называемого комплекса матери. Юнг считает, что сама мать всегда является активным зачинщиком этих нарушений, и в особенности инфантильных неврозов или тех, этиология которых несомненно простирается в раннее детство. Инстинктивная сфера ребенка нарушается, и констелляция архетипов оказываются таковой, что они выступают в качестве чуждого, а зачастую и устрашающего элемента в отношениях между матерью и ребенком. Если, к примеру, ребенок регулярно видит во сне свою сверхзаботливую мать в виде какого-то злого животного или как ведьму, то такое переживание образует раскол в детской душе и тем самым – возможность невроза.
Согласно Юнгу, чтобы стать сознательным, взрослым человеком, мужчина должен изо всех сил бороться со своим материнским комплексом, осознавая, что эта борьба происходит внутри. Иначе он обязательно будет ее проецировать на отношения с женщинами, либо подчиняя себя их желаниям, либо стремясь доминировать над ними,- оба случая свидетельствуют о власти материнского комплекса. В каждом из них у мужчины проявляется его глубинный страх и глубинное стремление «навсегда исчезнуть в материнской утробе». Ни один мужчина не может стать самим собой, пока не пройдет через конфронтацию со своим материнским комплексом и не привнесет этот опыт вовсе последующие отношения.
Действия материнского комплекса различны в зависимости от того, идет ли речь о сыне или дочери. Типичными воздействиями на сына являются гомосексуальность и донжуанство, а при некоторых обстоятельствах и импотенция (здесь однако определяющую роль играет отцовский комплекс.).
При гомосексуальности гетеросексуальные компоненты застревают в бессознательной форме на матери, в случае донжуанства – мужчина бессознательно разыскивает мать «в каждой бабе». Воздействия материнского комплекса на сына выражены в идеологии устроения типа Кибелы-Аттиса: самокастрация, безумие и ранняя кончина.
У сына не бывает комплекса матери в чистом виде, так как всегда существует неравенство полов. Это половое различие составляет основу того, почему в любом комплексе матери у мужчины значительную роль, наряду с архетипом матери, играет также и архетип сексуального партнера, а именно Анимы.
Мать – это самое первое женское существо, с которым сталкивается будущий мужчина. При этом у сына простые отношения идентичности или выделяющего себя противостояния постоянно перекрещиваются с факторами эротического притяжения и отталкивания. Из-за этого формирование комплекса матери чрезвычайно усложняется. В чистом и неусложненном виде комплекс матери имеется только у дочери. Комплекс матери имеет и его положительное действие: в развитии у мужчин вкуса и эстетического чувства, качеств воспитателя (женская способность вчувствования).
Современный американский психолог Роберт А. Джонсон, исследовавший в рамках юнгианской психологии аспекты феминности в жизни мужчины, отмечает: «В отношении каждого мужчины к женщине и женственности существует шесть основных характерных аспектов. Все шесть для него очень значимы, и каждому из них присуще особенное благородство. Настоящие трудности начинают возникать лишь в том случае, если эти аспекты смешиваются между собой. Такие затруднения составляют самые большие проблемы в жизни мужчины. Ниже я перечислю все шесть составляющих фемининности, с которыми мужчине так или иначе приходится иметь дело:
• Его кровная мать. Это земная женщина, которая является его родной матерью со всей ее человеческой уникальностью, с характерными для нее чертами характера и индивидуальными особенностями.
• Его материнский комплекс. Он полностью сосредоточен во внутреннем мире мужчины. В нем скрывается регрессивное стремление к тому, чтобы снова стать ребенком и по-прежнему зависеть от матери. В материнском комплексе каждого мужчины можно обнаружить и скрытую надежду на неудачу, и замаскированное желание потерпеть поражение, и подспудное любопытство, возникающее при виде смерти или несчастных случаев, и постоянное и непреклонное требование заботы и ласки. Этот комплекс воистину отравляет всю мужскую психологию.
• Его архетип матери. Если для психологии мужчины материнский комплекс — сущий яд, то архетип матери — чистое золото. Это проявление в человеке женской части божественного начала, его доли, поступающей из вселенского рога изобилия. Это бьющая через край и не имеющая границ щедрость, которой мы постоянно пользуемся. Без этой щедрости материнского архетипа мы не сможем прожить ни минуты. Для нас всегда он связан с надежностью, подкреплением и поддержкой.
• Его прекрасная дама. Это фемининный компонент психической структуры каждого мужчины, его внутренний партнер и вдохновительница в течение всей его жизни, самое очаровательное и самое чистое создание. Это Белый Цветок, для Дон-Кихота Ламанчского — это Прекрасная Дульсинея Тобосская, Беатриче — для Данте в Божественной Комедии. Именно она придает жизни ощущение красоты и смысла. Юнг назвал эту часть мужской психики анимой, создающей у мужчины ощущение души и всей жизни в целом.
• Его жена или подруга. Это женщина из плоти и крови, которая делит с мужчиной жизнь. Она же является для него близким человеком и надежным товарищем.
София, Божественная Премудрость, женская половина Бога, Шехина — в мистике иудаизма. Как правило, мужчина бывает шокирован, когда узнает о том, что Мудрость относится к женскому началу. Но, по крайней мере, так утверждают все мифологические системы».
Все, без исключения, перечисленные выше аспекты женственности являются для мужчины очень полезными, даже материнский комплекс, с которым ему сложнее всего справиться. Серьезные проблемы могут возникать лишь при смешении и путанице нескольких аспектов, и тогда люди начинают чувствовать себя несчастными.
Если мужчина не отличает реальную мать от материнского комплекса, то вследствие регрессивной природы последнего он будет постоянно осыпать упреками свою собственную мать: в ней он будет видеть ведьму, которая только и делает, что старается его погубить. Ненависть к матери или к женщине, которая ее заменяет, вызванная регрессивным материнским комплексом, — очень характерная черта, присутствующая у многих молодых людей.
Если мужчина смешивает внутренний материнский образ с архетипом матери, он будет видеть в матери богиню, которая его оберегает, и ожидать от нее защиты, ибо именно такой является главная функция материнского архетипа. Он будет предъявлять чрезмерные, доходящие до смешного, претензии к материнскому аспекту окружающего его мира и требовать от него обеспечить ему безмятежное существование без малейших собственных усилий.
Если происходит путаница анимы, то есть, прекрасной дамы, с материнским образом, мужчина будет постоянно ожидать от своей внутренней женщины материнского отношения. Очень часто возникает смешение супружеского и материнского аспектов. В таком случае вместо ожидания, что женщина станет ему партнером и товарищем, мужчина предполагает, что она заменит ему мать. Тогда жена будет слышать его непрекращающиеся требования удовлетворения его потребности в материнской любви и ласке. Так как в жизни каждого мужчины София проявляет себя не слишком характерно, этот аспект может быть заметен далеко не всем. Если мужчина путает Софию со своей родной матерью, он наделяет ее божественной мудростью, которую ни одна смертная женщина не в состоянии обладать. «Мама лучше знает» и архетип Софии — сочетание не из лучших. Существуют и другие варианты всевозможных смешений и сочетаний. Все, без исключения, они неблагоприятны. Однако негативным является не женское начало как таковое, а смешение разных его аспектов и уровней осознания.
Если подобные переживания для мальчика слишком сильны, они могут лишить его инициативы делать что-либо в будущем. Для большинства мужчин это настолько сложно, больно и непостижимо, что они немедленно вытесняют все, что с ними происходило и отвечают, что ничего не помнят. Но вытеснить эти переживания в бессознательное, как, впрочем, и любые другие, — не значит от них избавиться. Они будут постоянно о себе заявлять.
Кроме эмоциональной травмы рождения, огромную роль в развитии индивидуальной психологии мужчины играют особые отношения между матерью и ребенком. Чаще всего мужчина испытывает страдания из-за какой-то одной или из-за обеих этих травм. Его ощущение матери будет либо избыточным, либо недостаточным. В первом случае на ребенка неизбежно будут воздействовать потребности матери, ее дезориентированная психология, ее травмы, ее непрожитая жизнь. Ее «избыточность» будет разрушать хрупкие границы его психики и порождать у него чувство бессилия. Это подавление и разрушение будет привнесено во взрослую жизнь, станет проецироваться в основном на женщин и на события в его жизни, и чувство бессилия будет постоянно его преследовать.
Точно так же мужчина может чувствовать, что его мать не в состоянии удовлетворить его потребности, и страдать от ощущения покинутости. Эти страдания неизбежно снижают его внутреннее ощущение состоятельности, что, в свою очередь, порождает общее чувство ненадежности и поиск Ее, вызванный тревожной зависимостью и подпитываемый страхом. Ощущение мужчиной своего Я в значительной степени аффективно окрашено этими травмами: подавленностью или покинутостью или тем и другим вместе.
Пока мужчина не осознает воздействия своего материнского комплекса, он будет страдать из-за невозможности установления гармоничных взаимоотношений с женщинами. Ему придется интериоризировать свою тоску и гнев за свой счет или же проецировать их на окружающих «за их счет». Не осознав своей внутренней психической структуры, сформированной его индивидуальной историей, мужчина не станет зрелым. Все потребности внутреннего ребенка все еще проявляют Джонсон, Роберт А. Он: глубинные аспекты мужской психологии. – М., 1998. активность, наряду со страхом быть либо подавленным материнской властью, либо брошенным ею на произвол судьбы. Именно поэтому многие мужчины добиваются контроля над своей женой или подругой, ибо чувствуют, что вся власть по-прежнему принадлежит Другому. А так как их глубинное, инфантильное влечение не находит никакого удовлетворения, то они стремятся превратить в мать свою жену или подругу.
Большинство женщин сознательно не хотят исполнять роль матери для близкого мужчины, но все равно оказываются втянутыми в этот сценарий. Нетрудно понять, почему в близких отношениях между взрослыми людьми часто возникают проблемы, а отношения с матерью становятся приоритетными. Если женщина становится мужчине «матерью», это может «дать нужный эффект» — психологически освободить мужчину от его материнского комплекса (при этом не учитываются путы, которыми связывает его сама женщина).
Все неассимилированные потребности, страх и ярость отыгрываются в близких отношениях. Чем ближе эти отношения, тем более они засорены остаточными первичными отношениями мальчика с матерью, которые сохраняются в психике мужчины.
Таким образом, отмечает Д. Холлис, огромнейшая цена, которую приходится платить из-за неосознанного материнского комплекса, заключается не в ущербе, который он наносит внешним отношением, хотя само по себе это ужасно, а в том, что он делает с отношением мужчины к самому себе. Все, что остается бессознательным, никогда не исчезает; оно активно влияет на человеческую душу. Такое самоотчуждение снижает качество жизни и отравляет отношения с окружающими. Чтобы исцелиться, мужчина прежде всего должен принять во внимание свои непроработанные интериоризированные отношения с матерью начиная с младенчества, исследовать характер своих индивидуальных и социальных травм и, наконец, понять место, которое занимает его отец в этой эмоциональной констелляции.
Д. Холлис также подчеркивает, что в условиях, когда множество матерей воспитывают ребенка без отца и в условиях падения отцовского авторитета в современном обществке, величайшее психологическое воздействие на жизнь мужчины, живущего в нормальных условиях, оказывает его мать. Из-за аномалии этого психологического воздействия, которое в той или иной мере остается для нас бессознательным, у мужчин развивается искаженное отношение к четырем основным видам феминности.
Во-первых, мужчины слишком поощряют психологическую власть женщин, то есть они проецируют на женщин огромный эмоциональный заряд своего материнского комплекса. Грубо говоря, это можно выразить так: «Раз у тебя есть грудь, значит, ты женщина. Моя мать была женщиной, Поэтому ты должна быть такой же, как она». Поэтому мужчины, боясь власти женщин, будут стремиться ублажить женщину, управлять ею или вообще избегать выяснения отношений с ней. Поскольку они не в состоянии признать проблемы, связанные с материнским комплексом, и справиться с ними, они просто остаются на уровне отношений, построенных на проекции и основанных на стремлении к власти. Такова главная истина, лежащая в основе так называемой войны полов: страх подменяет эрос властью.
Во-вторых, мужчин приводит в ужас их внутренняя феминность. Они связывают свою чувственную жизнь, свои инстинкты, свою способность проявлять заботу и нежность с характерными качествами женщины и поэтому от нее отстраняются. Одновременно возрастает отстраненность мужчин от своей анимы, что приводит их к глубокому самоотчуждению. По сути, было бы не совсем правильно говорить о феминной составляющей в мужской психике, ибо в действительности анима неотделима от мужской сущности. Мужчины редко раскрывают эту часть своей личности, но они так же, как и женщины, ориентированы и на внешний мир, и на свою внутреннюю жизнь.
В-третьих, так как мужчины столь неуверенно ощущают свою половую идентичность и закрепленные за ними социально-половые роли, они боятся и отрицают те части своей личности, которые не умещаются в узких рамках социальных ограничений. Видя, как эти аспекты их личности проживают другие, они с яростью их отвергают. Первый пример — гомофобия.
В-четвертых, ощущение мужчинами власти феминности постепенно превращается в ее переоценку и в страх перед сексуальностью. Ницше как-то заметил, что основной целью брака является беседа 98 . Цель отношений, основанных на взаимном согласии, примером которых являются супружеские,- не заботиться друг о друге (ибо это приведет к активизации детско-родительских комплексов), а способствовать личностному развитию супруга и развиваться вместе с ним. Эти значит, что отношения между людьми должны быть диалектическими: это откровенное общение, в котором существуют и компромисс, и личностное развитие. Можно с уверенностью сказать, что секс является одной из связующих нитей между полами. Однако мужчины, которые зачастую испытывают дефицит в чувствах, сводят весь процесс к половому акту и излишне на нем концентрируются.
Подчеркивая особую власть материнского комплекса над мужчинами, которые больше всего тоскуют по заботе и безопасности, Д. Холлис говорит о необходимости мужской травмы. «Мужчинам необходимо нанести травму; только тогда они по-настоящему смогут вступить в мир, ускорится процесс осознания ими происходящего, они смогут решить героическую задачу — покинуть мать и стать хозяевами собственной судьбы».
Таким образом, образ матери является одним из основополагающих архетипов человеческой психики и во многом определяет как психосексуальное, так и в целом социальное развитие личности мужчины. Современная психология признает определяющую роль влияния матери на становление личности мужчины и его поведение в рамках супружеских отношений. Прообразом супружеской любви является материнство.
Автор статьи: Трошина Екатерина Юрьевна — кандидат психологических наук, преподаватель Московского Института Милтона Эриксона, юнгианский психотерапевт, детский психоаналитик, песочный терапевт, рутер IAAP/РОАП., стаж работы – 15 лет.